1 декабря 1990 года, впервые после Великой Отечественной войны, в Ленинграде ввели талоны. Что такое продовольственные карточки, для чего была введена данная мера и грозит ли России вновь пережить талонную систему, - в нашем материале.

1. Что такое карточная система

Карточная система (талоны) — способ обеспечения населения товарами в условиях дефицита. При данной системе для приобретения товара нужно не только заплатить за него деньги, но и предъявить талон, дающий право на его приобретение. Кроме того, талоны устанавливают определенные нормы потребления товаров на человека в месяц.

Впервые в России продовольственные карточки были введены в 1916 году для преодоления продовольственного кризиса, вызванного Первой мировой войной. Карточная система была распространена в странах социалистического лагеря. Применялась она для борьбы с товарным дефицитом. При этом в странах капиталистического лагеря талоны служили формой поддержки социально незащищенных групп граждан.

2. Для чего она нужна

Карточная система широко применялась для борьбы с товарным дефицитом. Такие карточки, они же талоны, определяли норму потребления товаров на человека в месяц. Именно поэтому такая система также называлась нормированным распределением. Помимо продуктов, по талонам начали продавать также непродовольственные продукты, однако люди всё равно приобретали преимущественно продовольствие.

Как правило, талоны вручались по месту прописки в ЖЭК или в общежитии для студентов, по месту работы или в профкоме. Характерно, что изначально талоны вводились как элемент системы мотивации: отличившемуся сотруднику выдавали талон на покупку дефицитного товара - например, телевизора или женских сапог, - который редко появлялся на прилавках магазинов.

3. Когда в последний раз вводилась

1 декабря 1990 года - впервые после Великой Отечественной войны в Ленинграде - ввели талоны. Причиной возникновения карточной системы был дефицит товаров широкого потребления. Без талона купить данные товары было практически невозможно, так как в магазинах он появлялся крайне редко. Однако некоторые товары, производимые государством в избытке, продавались, как правило, без талонов, несмотря на то, что карточки на них выдавались. Примером тому может послужить продажа соли.

Всё закончилось в 1992 году в связи с "отпуском" цен, сократившим платёжеспособный спрос, и распространением свободной торговли, пришедшей после падения "железного занавеса".

4. В каких странах существует в наши дни

Для рыночной экономики, давно существующей в США, талоны имеют несколько другое значение. Как правило, это карточки на товары первой необходимости для социально незащищённых слоёв населения. Подобного рода товары выдаются либо совершенно бесплатно, либо по сниженным ценам.

Такой инструмент социальной поддержки уже давно существует для неимущих американских граждан. Вместе с тем, продуктовый талон в Штатах имеет современный вид: малоимущий гражданин получает пластиковую электронную карточку, которая ежемесячно пополняется из средств государства. Сумма ежемесячного платежа по данной социальной поддержке составляет в среднем 115 долларов на человека, а для семьи - 255 долларов.

5. Повторится ли в России сегодня

С вопросом, может ли карточная система вернуться в наши дни, мы обратились к советнику института современного развития, экономисту и политологу Никите Ивановичу Масленникову . И вот какой ответ получили:

"В одну воду дважды не входят. С учетом ошибок 1980-х - 1990-х годов, возвращение к данной практике не состоится. Тем не менее, нужно иметь в виду, что во многих станах мира такие инструменты существуют и успешно работают. Они, как правило, являются одной из форм поддержки уязвимых слоев населения. В США имеются уже несколько десятилетий так называемые продуктовые талоны.

У нас тоже существует проект внедрения такого инструмента. Он прописан достаточно подробно в стратегии развития сельского хозяйства до 2020 года. Были предприняты некоторые пилотные проекты в ряде регионов России, но пока как массовое явление, подобного рода вещи, как талоны, отсутствуют. Тем не менее, не исключаю, что их введение возможно.

Такого рода инструмент может представлять из себя пластиковую карточку, по которой можно будет в магазине получить дисконтно тот или иной продукт, который будет соответствовать законодательно установленному перечню. Но данные проекты не получили развития из-за нехватки средств в бюджете регионов. Для осуществления подобной программы потребуется политическое решение на уровне федеральных властей.

На сегодняшний день можно констатировать, что это, во-первых, не повторение опыта 1980-х-1990-х годов, а совершенно другая история. Это форма целевой поддержки социально-уязвимых групп. Во-вторых, уже наработаны нормальные технологии применения. В-третьих, имеются бюджетные ограничения, так как потребуются компенсации ритейлерам. В-четвертых, для применения такого инструмента в общероссийском масштабе необходимо волевое решение".

Подводя итог, эксперт ещё раз уточнил: в общем и целом, такая же ситуация, как и в "перестроечный" период, повториться вряд ли сможет. А вот система, уже давно и прочно существующая в США, вполне может претвориться в жизнь и в России.

Карточная система в СССР была введена в связи с началом Великой Отечественной войны. В городах население разбили на четыре группы. Первая - рабочие и инженеры, вторая - служащие, третья - иждивенцы, четвертая - дети до 12 лет. В сельской местности существовали талоны на отоваривание в кооперации.
14 декабря 1947 года было издано постановление - О проведении денежной реформы и отмене карточек на продовольственные и промышленные товары. За период войны с фашисткой Германией экономика страны пришла в упадок, национальная валюта обесценилась, возросла спекуляция, появился дефицит обиходных товаров, возникла инфляция. Гитлеровская Германия подрывало экономику страны эмиссией фальшивых денежных купюр.
В сложных военных условиях спасительной оказалась карточная система в СССР. Карточная система в СССР на продовольственные и промышленные товары позволила сохранить довоенный цены. Однако государственная и кооперативная торговля была значительно сокращена, что привело к сильному повышению цен на рынках.
Спекулянты пользовались огромным разрывом цен в государственных магазина и на рынках.
К 1947 году карточная система в ссср требовала отмены. Однако, скопившие значительные денежные массы спекулятивные элементы могли бы неограниченно скупать товары. Во время войны напечатали слишком много денег, поэтому цены неуклонно взвинчивались, возникал повышенный спрос на товары, развивалась спекуляция.
Отмена карточной системы после войны могла быть только вкупе с денежной реформой.
Было принято решение выпустить в обращение новые деньги, изъять старые, в том числе и фальшивые. Курс обмена реформы 1947 года: десять старых рублей равнялись одному новому полноценному советскому рублю. Проводилась и конверсия по государственным займам. Помимо денежной реформы и отмены карточной системы государство переходило на торговлю по единым розничным ценам.
Отмена карточной системы в ссср снижала цены на хлеб и муку на 12%, на крупу и макароны на 10%, на пиво на 10%, на мясо, рыбу, жиры, папиросы оставляла на уровне действующих пайковых цен, на водку и вино цены сохранялись в неизменном виде.
Отмена карточной системы в ссср должна была произойти еще в 1946 году, но засуха и неурожай помешали реформе.
Слухи о денежной реформе и отмене карточной системе 1947 года просочились в народные массы задолго до перемен. Люди скупали мебель, золото, мотоциклы, прочие товары. Вкладчики изымали крупные вклады и разбивали их на более мелкие. С прилавков исчезли продукты длительного хранения: соль, спички, сахар, мука, крупа, водка, чай.
Отмена карточной системы распределения товаров ударила по карману граждан: и не только спекулянтов, но и инженеров, высококвалифицированных рабочих, крестьян.
Тем не менее, отмена карточной системы на продтовары, и возникшие в связи с этим трудности, не ухудшили настроение советских граждан. Люди со всей искренностью верили в светлое будущее коммунистического государства.

Форсированная индустриализация, начатая в конце 20-х, привела к резкому падению сельхозпроизводства и вызвала кризис продовольственного снабжения. Сказалась ликвидация частной торговли. Вывозили зерно, завозили - машины. Дефицит и инфляция были вызваны эмиссией для поддержания высоких заплат в промышленности.

Из-за продовольственного кризиса с зимы 1928-29 годов в городах СССР по карточкам стали распределять хлеб, а затем и иные продовольственные и промышленные товары.

Нормы снабжения Москвы и Ленинграда в 1929-30 годах.

	Рабочие	Прочие трудящиеся	Дети
Хлеб	800 г. в день	400 г.	Не обеспечивались
Крупа	3 кг в месяц	750 г. в месяц	Не обеспечивались
Мясо	200 г. в день	100 г. в день	Не обеспечивались
Сельдь	800 г. в месяц	250 г. в месяц	Не обеспечивались
Масло животное	600 г. в месяц	300 г. в месяц	400 г. в месяц
Растительное масло	750 г. в месяц	250 г. в месяц	Не обеспечивались
Сахар	1,5 кг в месяц	1 кг в месяц	500 г. в месяц

Снабжение рабочих и служащих было дифференцированно в зависимости от индустриальной важности предприятий, на которых они работали и политической значимости городов, в которых они проживали. Так, например, в Москве продовольственных товаров 12 позиций первоочередной важности за год распределялось больше, чем на всей Украине. Существовало 4 списка городов отличавшихся разным продовольственным и промтоварным снабжением. Также на группы снабжения были разделены трудящиеся и члены их семей. Лучше всего обеспечивались индустриальные рабочие, хуже всех - дети. В 1933 году самые привилегированные слои рабочих (шахтеры Донбасса и бурильщики Азербайджана) получали: 3 кг мяса, 2 кг рыбы, 1,2 кг сахара, 2,4 кг крупы и 400 граммов масла в месяц.

Нормы же обеспечения ответственных работников (в Доме правительства на Болотной площади) в 1932 году составляли в месяц: 8 кг рыбы, 4 кг мяса, 4 кг колбасы, 3 кг сахара, 1 кг кетовой икры. Без ограничения продавались птица, фрукты, кондитерские изделия и так далее.

Карточная система не распространялась на так называемых «лишенцев» (граждан, лишенных избирательных прав): бывших буржуа, дворян, предпринимателей, священников. Они должны были приобретать продукты в государственных коммерческих магазинах, на рынке или в Торгсине за золото. Также карточная система не охватывала крестьян. Промтовары в деревню поставлялись в зависимости от выполнения плана заготовок, но, большей частью, не отпускались вовсе. В обмен на сданную государству продукцию крестьяне вместо товаров получали различные расписки, квитанции, словом, бумажки, призванные подтвердить право отоваривания в неопределенном будущем.

В результате политики заготовок, когда у крестьян выгребали хлеб подчистую, наступил голод, унесший миллионы жизней. В итоге в 1928-35 годах резко снизился уровень жизни подавляющего большинства советских людей (за исключением советской, партийной, военной и научной элиты). Реальные выдачи продуктов по карточкам определялись не нормами Наркомата снабжения СССР (достаточно скудными), а товарными ресурсами, имевшимися на деле в распоряжении местных органов власти. Так, Ивановский обком ВКП (б) в 1932 году установил для рабочих следующие нормы по карточкам: 1 кг крупы, полкило мяса, 1,5 кг рыбы, 800 граммов сахара в месяц. Остальное население получало только рыбу (0,5-1 кг в месяц) и 200-400 граммов сахара. Фактически, в 1932 году в основных индустриальных центрах СССР полностью рабочие получали только хлеб.

Индустриальные рабочие Москвы в 28-32 годах питались хуже, чем средний рабочий начала ХХ века. К моменту отмены карточек в 1935 году власти не смогли восстановить уровень питания рабочих, существовавший до введения карточек. Наблюдалось физическое истощение подавляющей массы рабочих и служащих.

В 1935 году карточная система была отменена, население стало покупать товары в открытой торговле. Чем объяснить ее отмену? В 1935-36 годах Сталин и его окружение неоднократно заявляли, что «социализм в СССР, в основном, построен» и советские люди наслаждаются благополучием и избытком материальных благ. Совместить «процветание» и карточки, в пропагандистском плане было невозможным.

Однако, поскольку количество товаров не увеличилось, то, при фиксированных ценах, эта система продолжала существовать в скрытой форме.

Прежде всего, это проявлялось в установке норм продажи «в одни руки» (на одного человека). Так, в 1940 году, спустя 5 лет после отмены карточек, всесоюзные нормы в открытой торговле были таковы: по 1 кг хлеба, крупы, рыбы, молока, овощей. По 500 граммов продавали колбасы и мяса. По 200 граммов масла. Но не всегда и не везде эти продукты наличествовали в продаже. Потому и карточная система возрождалась в иных обличьях.

Так, например, в Костроме населению раздавались талоны на «предварительный заказ», по которому населению выдавалось по 600 грамм хлеба (при тогдашней всесоюзной норме в 2 кг) один раз в день и в строго определенном магазине. В 1940 году из проверенных 50 республик и областей закрытое пайковое распределение (те же карточки) существовало в 40 регионах.

Местные власти, не имея ресурсов для открытой продажи продуктов питания, изощрялись в поиске форм нормированного распределения. Так, в Одессе в 1939 году хлеб не продавался, а развозился по домам и «продавался» по спискам жильцов, из расчета 400 граммов на человека в день. В магазинах, например, заводились карточки на каждого местного жителя. Люди, приходя в магазин, называли свой номер, брали продукты - карточка перекладывалась в другой ящик, чтобы не допустить повторной покупки. Устанавливалось точное время приобретения товаров - опоздавшие уходили ни с чем. В других случаях хлеб разносили по домам. Семья сдавала в прикрепленный магазин сумку с обозначением фамилии и адреса. А вечером ей доставляли сумку с хлебом. Учетчиков и тех, кто доставлял продукты, выбирали сами жители. То же было и в Новосибирске, Вологде, Череповце, в Чкаловской, Сталинградской, Омской, Тамбовской, Костромской областях. Фактически - повсеместно.

В условиях краха торговли люди самовольно стали брать под контроль магазины. Составляли списки покупателей, чужаки - жители соседних улиц, кварталов и районов в них не допускались.

Другим некарточным способом распределения продуктов было создание закрытых столовых и буфетов в советских, партийных органах власти. Где продукты отпускались с превышением норм.

Чем же был вызвана нехватка продовольствия? В начале 30-х - разгромом сельского хозяйства, осуществленного под видом «сталинской коллективизации». В конце десятилетия коммунисты продолжили ту же безумную с экономической точки зрения практику.

Значительная часть колхозных земель после коллективизации пустовала. И крестьяне прирезали эти земли к приусадебным участкам, используя их для выращивания картофеля и сенокосов. Приусадебные участки были главным источником выживания крестьян, поскольку зарплату в колхозах не платили, начисленные «трудодни» не отоваривались, а зерно выгребалось подчистую. В мае 1939 года ЦК ВКП (б) принял постановление «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания».

В соответствии с постановлением приусадебные участки колхозников были сокращены с 8 миллионов гектаров до 2 миллионов га. В итоге крестьяне вынуждены были резать поголовье скота на личных подворьях и уменьшить производство овощей. И без того небольшие рыночные фонды продовольствия в расчете на душу населения в 1940 году уменьшились по сравнению с 1937-м на 12 процентов. Уменьшалось производство и промышленных товаров, между тем, как общее количество денег в обращении в 1940 году по сравнению с 1938-м выросло вдвое. Дефицит бюджета покрывался эмиссией и инфляция усилилась.

Зимой 1939-40 годов положение стало катастрофическим. С декабря 1939 из продажи исчезли хлеб и мука. Правительство нашло «выход», запретив продажу в сельских местностях муки и печеного хлеба. Был повышен денежный налог на колхозы и ставки за право торговли на колхозных рынках. Как следствие, массы крестьян стали уходить в города, тем самым ухудшая и без того слабое снабжение промышленных центров. Повсюду можно было видеть тысячные очереди, с повседневными в них драками и убийствами.

Пытаясь выправить ситуацию, Совнарком в 1940 году уменьшил нормы отпуска продовольствия в одни руки в 2-4 раза. Но положение в стране оставалось на грани краха. Производство лихорадило: росла текучесть кадров на предприятиях, люди отказывались работать. Повсюду массовые прогулы, повальное отходничество из колхозов. Людям было не до работы. Их основной заботой стал поиск хлеба.

Большевистская верхушка искала выход в усилении репрессий в отношении населения. В 1940 году рабочим было запрещено увольняться с работы по своей воле. Устанавливалась уголовная ответственность за опоздания и уход с работы в течение дня.

НКВД было предписано не пускать в города крестьян, приезжающих в промышленные центры в поисках еды и промтоваров. Началось патрулирование вокзалов и поездов.

Теми же постановлениями 1940 года запрещались очереди на улицах. За неподчинение карали вплоть до уголовной ответственности.

Многотысячные очереди разгоняла пешая и конная милиция. Людей штрафовали, загоняли в грузовики и вывозили за город. Однако очереди не исчезали. Запрещалось стоять у магазинов - очередь с вечера, по свидетельству очевидцев, «уползала в глухие переулки или парки, где тряслась до рассвета, а под утро каждый последующий брал предыдущего сзади за локти и серая змея ползла через город к магазину».

Власти не нашли иного ответа, как запретить организовывать очереди во дворах и переулках. Иезуиты из НКВД изобрели метод «переворачивания очередей»: утром милиция перестраивала очередь так, чтобы те, кто был в ее начале, оказывались в конце. Население ответило созданием «блуждающей очереди»: люди прогуливались по улице взад-вперед и каждый знал, за кем он «прогуливается».

Очереди и не могли исчезнуть, поскольку объем товаров, предоставляемый для реализации государственной открытой торговле, был мизерным. Так, в открытую торговую сеть Молотовской области выделялось лишь 2-3 процента товаров, поставляемых в регион. Остальное шло в закрытые магазины, обслуживающие партийных и советских чиновников, сотрудников НКВД, военторги и так далее. Аналогичная закрытая торговая сеть Сызрани распродавала 90 процентов товаров, поставляемых в город. С Сталинабаде (Душанбе) в закрытых распределителях Совнаркома Таджикской ССР на одного человека в год полагалось шерстяных тканей на 342 рубля в год, в то время как на одного обычного горожанина - на 1 рубль. Такое положение было и с остальными товарами.

Рабочие, отстояв день за станком, вынуждены были целыми семьями стоять в очередях ночами. В большинстве они были физически истощены, появились болезни от недоедания и даже смертельные случаи на почве голода.

В качестве выхода местные власти официально ввели прикрепление населения к конкретным магазинам, возникшее по инициативе населения и скрыто существовавшее ранее, и узаконили пайковую норму выдачи продуктов.

К Великой Отечественной войне СССР подошел с фактически возрожденной карточной системой. Наличие которой сталинское руководство, тем не менее, отказывалось признавать, поскольку это противоречило пропагандистским лозунгам о том, что СССР - страна процветающей экономики и высокого благосостояния людей. В той или иной форме карточная система просуществовала на протяжении всей истории СССР, вплоть до реформ Гайдара.

(с) текст Е.Осокина.

5 мая 1942 года Вторая мировая война, уже несколько лет сотрясавшая планету, пришла наконец и к «самым благополучным обывателям мира»: гражданам США. В этот день их известили о том, что одна из их базовых свобод — свобода торговли — дала трещину. Теперь кое-что им можно было купить только в ограниченном количестве, да и то по карточкам. Прежде всего — сахар и бензин.

По каким-то загадочным причинам карточная система распределения продуктов чётко ассоциируется только и исключительно с социализмом. Дескать, «свободный мир» никогда не может скатиться до такого убожества. В качестве аргумента часто приводят слова Уинстона Черчилля : «Врождённый порок капитализма — неравное распределение богатства. Врождённое достоинство социализма — равное распределение нищеты».

Слова красивые, спору нет. Но потрясают они только воздух, а никак не мало-мальски осведомлённого собеседника. В кризисной ситуации капитализм устраивает такую дикую уравниловку, что меркнут все достижения «тоталитарного советского режима».

Поровну или по справедливости?

Достаточно даже самого беглого взгляда на историю торговли и распределения продуктов во время Второй мировой войны, чтобы убедиться: так или иначе карточки ввели все воюющие державы, от Англии до Японии, если смотреть по алфавиту. Даже в относительно благополучных США с 1943 г. появились карточки на консервы, мясо, сыр, масло и (почему-то) горох.

Другое дело, как вся эта радость была организована. Сравнивая карточную систему той же Англии и СССР, невозможно уйти от скоморошеского принципа делёжки спиртного, принятого у Митьков, группы питерских художников-примитивистов.

«Разделить поровну — водку наливают одинаково. Разделить по справедливости — Митёк большую долю выпивает сам».

Продовольственные карточки 1942 года, по которым жители СССР получали продовольствие. Фото: РИА Новости

В СССР, этом «царстве уравниловки», продукты нормировали и распределяли именно что по справедливости. Кто больше, тяжелее или опаснее работает, тот имеет преимущества. Паёк иждивенца меньше, чем паёк рабочего, а паёк рабочего, в свою очередь, меньше, чем продовольственный аттестат военного. Система жёсткая, но понятная: воспоминания советских детей военных лет полны жалоб на постоянное чувство голода, но упрёков в адрес шахтёров или (тем более) солдат с их хлебной нормой, вдвое-втрое превышающей детскую, нет.

В Англии, где бал правил капитализм с его «неравным распределением богатства», продукты по карточкам распределяли как раз поровну. Нет, кое-какие категории, например, беременные и кормящие женщины, пользовались определёнными поблажками. Но в остальном дело доходило до абсурда. Так, рабочие карточки были унифицированы. Правительство нимало не заботилось о том, что какие-то производства более тяжёлые, какие-то — стратегически важные, а какие-то — попросту вредны или даже губительны. Всем всё поровну, и никаких вариантов.

С самого января 1940 г., как только карточки были введены, традиционно сильные в Англии профсоюзы пытались давить на Департамент продовольствия, чтобы как-то поощрять рабочих тяжёлых производств. Тщетно. Понадобилось более полутора лет и ряд сильнейших военных оплеух от Германии, чтобы до чиновников дошло: кто хорошо ест, тот хорошо работает, тот куёт фронтовую победу в тылу. И осенью 1941 г. были введены… Нет, не разные нормы отпуска продуктов. А всего лишь разные столовые. В столовых категории А питались шахтёры, литейщики и докеры. Остальные — в столовых категории В. Карточки по-прежнему оставались одинаковыми для всех.

1 яйцо и 2 кармана

Что же на них можно было получить?

Вот стандарт недельного отпуска продуктов по карточкам в Англии:

Мясо - 230 г;

Масло - 57 г;

Сахар - 227 г;

Яйца куриные или утиные - 1 штука;

Кулинарный жир - 113 г;

Молоко - 1,4 л.

Можно видеть, что сюда не входят ни овощи, ни хлеб. И то, и другое было на протяжении войны в свободной, хотя и нормированной продаже, по знакомой нам схеме: «Не больше кило в одни руки». Может быть, хотя бы в этом есть какое-то преимущество капитализма?

Может, и есть. Но вот какой забавный нюанс. В СССР карточную систему отменили в 1947 г. А в Англии примерно в то же самое время эту самую систему, наоборот, ужесточали. Так, хлебные карточки там появились уже после войны: в 1946 г. Спустя два года появились ещё и карточки на картошку, что не лезет уже ни в какие ворота. Кстати, карточки на ряд продуктов продержались в Англии до 1954 г.

Более того. Стремление к уравниловке породило там такой феерический идиотизм, как нормирование одежды. Британскими законами военного времени запрещались брюки с манжетами: лишнее расходование материала. Регулировали количество карманов и пуговиц на мужских пиджаках: карманов — не более 2, пуговиц — не более 3. Барышням тоже досталось: высота каблука не должна была превышать 2 дюймов (чуть более 5 см).

В нашей периодике можно встретить зубоскальство на тему того, как советские женщины, получив по ленд-лизу из США синтетические или шёлковые комбинации, сдуру приняли их за вечерние платья. И принялись щеголять в исподнем по театрам и ресторанам. Наверное, это действительно может показаться смешным. Но никак не унизительным. Реальное унижение вот где. На волне уравниловки и дефицита в послевоенной Англии женщины шили себе лифчики из мужских носовых платков. А бельё из ворованного парашютного шёлка считалось высшим шиком.

Причина заключалась в росте цен на продук­ты питания и их остром дефиците, вызванном усиленным спросом на предметы продовольствия со стороны армии и их масштабными государственными заготовками (см. Заготовки сельскохозяйственной продукции государственные). Появлению карточной системы предшествовало введение регулирования губерна­торами и городскими управами цен на предметы первой необхо­димости в соответствии с циркуляром Министерства внутренних дел от 31 июля 1914. В 1915 в городах возникли комиссии по регу­лированию цен и продовольственные отделы. Органы городского самоуправления развернули самостоятельные заготовки с целью сдержать рост дороговизны. Заготовленные товары продавались насе­лению с минимальными наценками. Это не принесло ожидаемого эффекта, а только усилило ажиотаж на рынке. Во второй половине 1915-16 продовольственные управы городов начали нормирован­ное распределение товаров по продовольственным карточкам. По мере увеличения набора товаров, отпускаемых по карточкам, в большинстве городов появились целые продовольственные книжки, удостоверявшие право горожан на ежемесячное получе­ние в городских лавках определенного количества различных товаров.

В 1917 карточная система охватывала широкую номенклатуру товаров - сахар, мука, крупа, соль, мыло, спички и другое. Круг то­варов, распределяемых по карточкам, и нормы снабжения со временем могли меняться. В 1917 сельское население стало получать по карточкам сахар и некоторые другие товары через кооперативные продовольственные лавки. В сельской местности карточная система в годы Граж­данской войны не получила широкого распространения. В городском снабжении она, напротив, укрепилась. К нормиро­ванным товарам добавились водка, ткани, обувь. Во многих городах снабжали по карточкам мануфактурой, рыбой, мясом, овощами, керосином, дровами и др. Но выдача нормированных товаров осуществлялась крайне нерегу­лярно. Часто карточки не отоваривали из-за отсутствия запасов, выдавали товары по сниженным нормам, взамен одних товаров выдавали другие. Карточная система открывала широ­кие возможности для злоупотреблений. По сообщениям прессы, не только работники городских лавок, но и руководи­тели продовольственных управ, отвечающие за организацию закупок продо­вольствия, оказывались причастны к спекуляции. Населе­ние возмущали факты, когда карточки не отоваривались, а отсутствующие в городских лавках товары свободно продава­лись на рынке по спекулятивным ценам. Другим поводом для недовольства становилась сама организация распределения. До потребителей многие товары доходили ненадлежащего качест­ва, их получение часто было связано с простаиванием в больших очередях. Тем не менее подавляющая часть на­селения требовала ужесточения карточной системы.

В 1929 в городах СССР, в том числе расположенных в восточных регионах, введена нормированная продажа хлеба и других продовольственных товаров. Государство, искусственно поддерживая закупочные цены на зерно и другие виды сельскохозяйственной продукции на низком уровне, спровоцировало в 1927/28 хозяйственном году хлебный кризис. Перебои в снабжении хлебом в городских поселениях Урала, Сибири и Дальнего Востока возникли уже в 1928.

С введением карточек городское население разделялось на 4 категории: в 1-ю входили рабочие, пайщики пот­ребительской кооперации ; во 2-ю - рабочие, не состоявшие ее членами; в 3-ю - служащие, члены потребительской коопера­ции ; в 4-ю - дети, иждивенцы и все остальные. По по­вышенным нормам и в первую очередь снабжались те, кто имел карточки 1-й категории. Лишенные избирательных прав, не получали карточек. С 1931 было введено обес­печение населения по спискам (особый список, списки № 1, 2, 3), в которые местные власти включали различные ка­тегории населения. Деление осуществлялось не только по социальной принадлежности людей, но и по степени при­оритетности, важности их труда в общем народнохозяйственном комплексе, в жизни общества. Установленные нормы полу­чения продуктов по карточкам должны были обеспечи­вать необходимый минимум потребления. По карточке рабочего, включенного в список № 1, можно было ку­пить 800 г хлеба в день, 4,4 кг мяса, 2,5 кг рыбы, 3 кг крупы, 1,5 кг сахара, 400 г масла, 10 шт. яиц в месяц. Но «отоварить» карточки, т. е. выкупить продукты по этим нормам, удавалось далеко не всегда. Поступавших в сибирские города товарных ресурсов, как правило, не хватало, нормы выдачи сокращались, в магазинах необходимо было выстоять огромные очереди. Часто срок действия карточки оканчивался раньше, чем ее удавалось «отова­рить». В 1929-30 были введены карточки не только на продовольствие, но и на промышленные изделия повседневного спроса. Свободно купить любые товары в системе государственной торговли стало невозможно.

Данные о структуре розничного товарооборота отражают низкий уровень жизни городского населения Сибири в 1930-е гг. Покупки продовольствия составляли в общем товаро­обороте в 1933-37 56-60%, в том числе около 1/3 всех затрат на продовольственные товары шло на водку и другие алкогольные напитки. Из промышленных товаров, составлявших 40-44% розничного то­варооборота, покупались в основном готовая одежда, обувь, ткани, на покупки мебели приходилось только 0,5%, культтоваров - 4%.

Нормированное распределение товаров породило осо­бую систему торговли : закрытые рабочие кооперативы (ЗРК), снабжавшие коллективы крупных предприятий или нескольких мелких. Рабочие и служащие по месту работы при­креплялись к ЗРК, где могли покупать товары народного потребления по так называемым заборным книжкам. Карточная система создала благодатную почву для различных махинаций, хищений и спекуляции. Постоянные проверки выявляли расхож­дения в числе прикрепленных к ЗРК и реально рабо­тающих на предприятии, количестве проданных продуктов и карточек, включение в особый и 1-й список лиц, не имевших на это права. Похищенные из нормированной тор­говли товары продавались на «черном» рынке. Помимо него существовала система коммерческой торговли , в которой товары народного потребления можно было купить свобод­но, но по высоким (в 2-3 раза выше обычных) ценам. В ряде сибирских городов открылись и магазины «Торгсин» (система торговли с иностранцами, где товары прода­вались за валюту или золото).

Дефицит товаров вызывал массовое недовольство, тормозил развитие экономики из-за снижения материальных сти­мулов, что заставило руководство страны принять меры по улучшению снабжения населения. С 1 января 1935 были отменены карточки на хлеб, с 1 октября 1935 - на мясо, рыбу, картофель, жиры, сахар. В 1936 постепенно от­меняются карточки на промышленные товары. Вместо разделения торговых заведений на коммерческие и торгующие по карточкам вновь создается единая система торговли.

Карточная система в годы ВОВ

С начала Великой Отечественной войны продовольственные ре­сурсы страны резко сократились, что обусловило введе­ние жесткой системы нормированного распределения. С сентября 1941 в Омске , Новосибирске , Красноярске , Иркутске и других крупных городах стали продаваться по карточкам хлеб и сахар. В ноябре карточная система распространилась на мяс­ные и рыбные продукты, жиры, крупу, макаронные изделия и др. Продовольственное снабжение горожан производи­лось дифференцированно. Устанавливались 4 группы карточек: для рабочих и ИТР, служащих, иждивенцев, детей до 12 лет. Кроме того, все работающие распреде­лялись по 2 категориям в зависимости от значимости их предприятий для обороны страны. Норма на хлеб была дневной, на остальные продукты - месячной. Рабочим, снабжавшимся по 1-й категории, ежедневно полагалось 800 г хлеба, по 2-й - 600 г, детям и иждивенцам - по 400 г. Более резко различались нормы на другие продтовары. Трудящиеся крупных оборонных заво­дов могли приобрести в месяц 2,2 кг мяса или рыбы, 1,5 кг крупы и макаронных изделий, 600 г жиров. На других предприятиях рабочий паек весил гораздо меньше. Из-за нехватки продовольственных ресурсов одни продукты заменялись другими, худшего качества. Вместо мяса выдавались субпродукты, сахар заменялся низкосортной караме­лью, росло использование на пищевые цели отходов производства мясо-молочной промышленности: сыворотки, обрата, пахты, потрохов и костей. В целях экономии муки до­пускалось повышение влажности хлеба, разрешались различные примеси. С апреля 1942 были уменьшены нор­мы на сахар, и до конца войны для рабочих они не пре­вышали 400 г. в месяц. Осенью 1943 полегчала хлебная пайка. Трудящиеся, снабжавшиеся по 1-й категории, стали получать 600-650 г хлеба в день, по 2-й - 500 г. Вместе с тем с осени 1942 руководству предприятий предо­ставлялось право премировать ударников и стаханов­цев дополнительным пайком. Напротив, для тех, кто не выполнил производственное задание, допустил опоздание на работу или иное нарушение трудовой дисциплины, хлебная норма уменьшалась на 200 г.

Несмотря на суровые законы военного времени, рас­пространились различного рода злоупотребления с вы­дачей и отовариванием карточек. Часть хлебных ресурсов разворовывалась, реализовывалась по запискам руко­водителей. В начале 1942 контрольные органы отмечали отсутствие должного порядка в расходовании хлеба в Новосибирской области , и особенно в Новосибирске. Толь­ко в январе 1942 перерасход хлеба в областном центре составил 1 тыс. т, в феврале - 800 т. Большие масштабы злоупот­реблений проявились и в других городах страны, что вы­нудило правительство создать особые контрольно-учетные бю­ро, которые принимали от торговых организаций талоны и купоны продовольственных карточек в подтверждение реализации нормированных продуктов, а также ежемесячно проверяли контингенты, подлежащие снабжению.

По мере накопления продовольственных ресурсов у государства появи­лась возможность улучшать централизованное обеспечение населения продуктами питания. В годы войны это до­стигалось не повышением норм, а переводом потребите­лей с одних, низких норм на другие, более высокие. В середине 1942 только 2 /5 городского населения получали хлеб по карто­чкам для рабочих и служащих, остальные - по нормам для иждивенцев и детей. К концу 1944 уже половина горожан снабжалась по нормам для рабочих и служащих. Если в I квартале 1943 дополнительное питание получили 12% всех рабо­чих, то в I квартале 1945 - около 50%. При этом удельный вес трудящихся, снабжавшихся по повышенным нормам, в городах Урала и Сибири был одним из самых высоких в стране. В ходе голода 1946 количество населения, снаб­жавшегося по карточкам, было сокращено с 87,8 млн до 60 млн человек в конце 1946. Для отдельных групп городского населения, главным образом для иждивенцев, были урезаны нормы выдачи хлеба. Одновременно уменьшались фонды коммерческой торговли хлебом. Это решение сталинского руководства стало причи­ной резкого роста смертности в ходе голода .

Отмена карточек

Карточная система была отменена специальным постановлением Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) от 14 декабря 1947 одновременно с прове­дением денежной реформы конфискационного типа. Некоторые элементы нормированного распределения товаров народного по­требления сохранялись на протяжении всего советского пери­ода. Периодически вводились нормы отпуска дефицитных товаров в одни руки, списки на предприятиях и в уч­реждениях на приобретение товаров. Последним прояв­лением нормированного распределения в конце 1980-х гг. стала система талонов на приобретение дефицитных товаров, в том числе продуктов питания.

Лит.: Букин С.С. Продовольственная проблема в городах За­падной Сибири в годы Великой Отечественной войны // Проблемы труда и быта городского населения Сибири (1940-1990-е гг.). Ново­сибирск, 1992; Исаев В.И. Коммуна или коммуналка? Изменения быта рабочих Сибири в годы индустриализации. Новосибирск, 1996; Косых Е.Н. Цены в Томске в 1917 году // Вопросы экономической истории России XVIII-XX вв. Томск , 1996; Осокина Е.А. За фаса­дом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1998.

---